Современная биомедицина расширяет технологические воз­можности контроля и вмешательства в естественные проблемы зарождения, протекания и завершения человеческой жизни. Раз­личные методы искусственной репродукции человека, замены по­раженных органов и тканей, замещение поврежденных генов, ак­тивное воздействие на процессы старения приводит к тому, что во всех подобных случаях возникают пограничные ситуации, когда достижения научно-технического прогресса не прогнозируемы и не анализируются в их последствиях. Вместе с тем возникает ре­альная опасность разрушения исходной биогенетической основы, угроза человеческому естеству, его телесности, функционирова­ние которой сложилась в ходе продолжительной эволюции.

Стрессовые нагрузки, канцерогены, засорение окружающей среды серьезно трансформируют человека и разрушают его здо­ровье, ухудшают генофонд. Этические проблемы касаются и са­мого субъекта ответственности. Актуальной должна стать прак­тика этической экспертизы. Особые проблемы вызывает связь науки и бизнеса, которая ведет к коммерциализации всех сфер взаимодействия: и в области врач—пациент, и в области транс­плантации органов, и ъ области лекарственных препаратов и тех­нологических новаций.

Генная инженерия за весьма непродолжительный период ока­залась на передовой научно-экспериментальных исследований мира живого. Сейчас она дает возможность вмешиваться в гене­тический код человека и изменять его. Этот путь мыслится как позитивный в случаях лечения ряда наследственных болезней. Однако возникает опасность соблазна планомерного совершен­ствования человеческой природы с целью все большей его адап­тации к нагрузкам современной искусственно созданной техно-сферы. Опасность состоит в том, что организмы, участвующие в генетических экспериментах, могут обмениваться генетической информацией с прочими особями. Результаты подобных взаимо­действий могут привести к неконтролируемым мутациям, ранее не встречавшимся генетическим качествам. Многие эксперимен­ты в сфере генной инженерии свидетельствуют о непрогнозируемости ее ближайших и отдаленных последствий.

Широко обсуждается вопрос о пределах манипуляции над че­ловеком. Проблемы манипуляции над человеческой психикой, воз­действия на человеческий мозг составляют особую группу про­блем. Некоторые структуры мозга при воздействии на них спо­собны продуцировать галлюцинации, неадекватные поведенчес­кие реакции, изменять эмоциональные состояния человека. Су­ществуют эксперименты, связанные с вживлением в мозг элект­родов, которые слабыми электрическими воздействиями препят­ствуют возникновению сонливости, создают ощущение бодрос­ти, прилива энергии, способствуют снятию напряжения. Сред­ства манипуляции психикой по своему воздействию сравнивают­ся с транквилизаторами и наркотиками.

Этическое регулирование науки, появление высокого уровня этической культуры, оцениваемые сегодня как жизненная необ­ходимость, являются важной предпосылкой будущего развития науки. Это будет способствовать обеспечению качества ее мораль­ности. Ученый должен проникнуться сознанием своей ответствен­ности за судьбу человечества.Статья 41 Конституции РФ говорит о праве гражданина на медицинскую помощь и охрану здоровья в рамках обязательного медицинского страхования (ОМС). Данную помощь (некий прописанный «ассортимент») обязаны оказывать государственные учреждения здравоохранения федерального и муниципального подчинения, служба «Скорой помощи», учреждения по лечению социально-значимых заболеваний (туберкулез, психические расстройства, алкоголизм и наркомания, кожно-венерические заболевания). Для оказания помощи последними двумя инстанциями страховой полис, а в ряде случаев и удостоверяющий личность документ необязательны. Как правило, пациенты всех этих структур «официально» именуются получателями медицинской помощи. Под потребителями медицинских услуг понимаются пациенты, получающие лечение по полисам добровольного медицинского страхования – ДМС (застраховал работодатель, самостоятельная инициатива пусть даже на короткое время типа турпоездки заграницу), а также платные и сервисные (в улучшенных условиях пребывания или вне очереди) услуги в государственных и частных медицинских учреждениях. Туда же – все то, что не входит в территориальные программы ОМС (например, эстетическая медицина) или проводится по личной инициативе гражданина (добровольное психиатрическое освидетельствование, к примеру).

ЭТИКА МЕДИЦИНСКАЯ

ЭТИКА МЕДИЦИНСКАЯ (греческий ethika, от ethos обычай, нрав, характер) — раздел этики — философской дисциплины, изучающей вопросы морали, объектом исследования которого являются морально-нравственные аспекты медицины. В более узком смысле под медицинской этикой понимают совокупность нравственных норм профессиональной деятельности медицинских работников. В последнем значении этика медицинская тесно соприкасается с медицинской деонтологией (см. Деонтология медицинская).

Этика медицинская охватывает широкий круг проблем, связанных с взаимоотношениями медработников с больными, их близкими, со здоровыми людьми, а также между собой в процессе лечения больного. Предметом медицинской деонтологии являются главным образом вопросы разработки этических норм и правил поведения медработника при его общении с больным. Однако, несмотря на то, что понятия «этика медицинская» и «медицинская деонтология» не тождественны, они должны рассматриваться в диалектической взаимосвязи.

Принципы профессиональной этики, в том числе этика медицинская, взаимосвязаны с социально-экономическими условиями так же, как и общие этические нормы. В каждую историческую эпоху в соответствии с господствующей в данном обществе классовой моралью принципы этики медицинской имели характерные особенности; всегда существовали общечеловеческие внеклассовые принципы медицинской профессии, определяемые ее гуманной сущностью — стремлением облегчить страдания и помочь больному человеку. Если эта первичная обязательная основа врачевания отсутствует, нельзя говорить о соблюдении моральных норм. Так, в Древней Индии рекомендовалось браться за лечение только такого человека, болезнь которого излечима; от лечения неизлечимых болезней следовало отказываться, так же как от пациента, не выздоровевшего в течение года. Нормы этики медицинской определяются также уровнем развития медицинской науки, от которого во многом зависят действия врачей.

Нравственные требования к людям, занимавшимся врачеванием, были сформулированы еще в рабовладельческом обществе, когда произошло разделение труда и врачевание стало профессией. С глубокой древности врачебная деятельность высоко чтилась, ибо в основе ее лежало стремление избавить человека от страданий, помочь ему при недугах и ранениях.

Наиболее древним источником, в котором сформулированы требования к врачу и его права, считают относящиеся к 18 веку до нашей эры «Законы Хаммурапи», принятые в Вавилоне. Вопросы этики медицинской нашли отражение в древнейших памятниках индийской литературы — своде законов Ману (около 2 века до нашей эры — 1 век нашей эры) и «Аюрведе» (см.), «Науке жизни» (3—2 тысячелетие до нашей эры, по другим источникам 9—3 века до нашей эры). Существуют три редакции «Аюрведы» — этой медицинской энциклопедии древности; позднейшая, наиболее сохранившаяся принадлежит врачу Су игру те. В одной из книг «Аюрведы» говорится, каким должен быть врач, как следует ему себя вести, как и что говорить больному. Обращает на себя внимание дифференцированный подход к больным: можно и нужно лечить бедных, сирот, чужестранцев, но в то же время нельзя прописывать лекарства тем, кто в немилости у раджи. С появлением социального неравенства отношение больных к врачам также становится не однозначным: представители господствующих классов видели в них слуг, простонародье — господ.

Неоценимую роль в истории медицины, в том числе в создании этических норм, сыграл Гиппократ. Ему принадлежат максимы: «Где любовь к людям, там и любовь к своему искусству», «Не вредить», «Врач-философ подобен богу»; он создатель пережившей века «Клятвы», носящей его имя (см. Гиппократа клятва). Примечательно, что II Международный деонтологический конгресс (Париж, 1967) счел возможным рекомендовать дополнить клятву единственной фразой: «Клянусь обучаться всю жизнь!». III Международный конгресс «Врачи мира за предотвращение ядерной войны» (1983) внес предложение дополнить национальные и международные кодексы о профессиональном этическом долге врача, в основе которых лежит «Клятва Гиппократа», пунктом, обязывающим медиков бороться против ядерной катастрофы. Такое дополнение было внесено и в «Присягу врача Советского Союза» (см. ниже).

Гиппократ впервые уделил внимание отношению врача к родственникам больного, к своим учителям, взаимоотношениям между врачами. Этические принципы, сформулированные Гиппократом, получили дальнейшее развитие в работах античных врачей Асклепиада, К. Цельса, К. Галена и др.

В период средневековья разработкой вопросов отношения врача к больному занимались представители Салернской медицинской школы, называемой Гиппократовой общиной (см. «Салернский кодекс здоровья»).

Огромное влияние на развитие этики медицинской оказали врачи Востока, и прежде всего выдающийся ученый-энциклопедист 10—11 века Ибн-Сина (Авиценна) — создатель «Канона врачебной науки». Рассматривая различные стороны врачебной деятельности, Ибн-Сина подчеркивал неповторимость и индивидуальность обращающихся за медицинской помощью: «… Каждый отдельный человек обладает особой натурой, присущей ему лично». Ему же приписывают изречение: «Врач должен обладать глазом сокола, руками девушки, мудростью змеи и сердцем льва». Одной из главных идей «Канона врачебной науки» является необходимость предупреждения болезни, на что должны быть направлены усилия врача, больного и здорового. Этой идее созвучны также мысли врача и писателя Абу-ль-Фараджа, жившего в 13 веке. Он сформулировал следующий тезис в виде обращения к заболевшему: «Нас трое — ты, болезнь и я; если ты будешь с болезнью, вас будет двое, я останусь один — вы меня одолеете; если ты будешь со мной, нас будет двое, болезнь останется одна — мы ее одолеем». Примечательно, что еще в древние времена проблема отношения врача к больному рассматривалась в плане их сотрудничества и взаимопонимания. Большое место, наравне с требованиями к личности врача, его человеческим качествам (порядочности, честности, доброте), отводилось необходимости постоянного самоусовершенствования, ибо малоквалифицированный врач наносит больному вред, что является грубым нарушением этических норм врачевания.

Развитие этики медицинской в России прошло тот же путь, что и в других государствах. «Изборник Святослава» (11 век) содержит указание, что монастыри должны давать приют не только богатым, но и бедным больным. Свод юридических норм Киевской Руси «Русская правда» (11—12 века) утвердил положение о праве на мед. практику и установил законность взимания врачами с заболевших платы за лечение. В 16—17 века врач-иностранец, приезжающий в Россию, должен был вначале практиковать в пограничном городе и кого-либо вылечить. Довольно определенными были требования к врачу, сформулированные Петром I в Морском уставе, хотя его обязанности рассматривались в отрыве от врачебных прав.

Капитализм, пришедший на смену феодальному обществу, породил новые классы и новые общественные отношения. Существенно изменились и представления о морали, в том числе о нравственных основах врачевания. В «Манифесте Коммунистической партии» отмечалось: «Буржуазия лишила священного ореола все роды деятельности, которые до тех пор считались почетными и на которые смотрели с благоговейным трепетом. Врача, юриста, священника, поэта, человека науки она превратила в своих платных наемных работников» (К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., 2-е изд., т. 4, ст. 427).

В условиях нарождающегося и развивающегося капиталистического общества в России очень много для пропаганды гуманной направленности врачебной деятельности сделали передовые русские ученые С. Г. Зыбелин, Д. С. Самойлович, М. Я. Мудрое, Н. И. Пирогов, И. Е. Дядьковский, С. П. Боткин. Особо следует отметить «Слово о благочестии и нравственных качествах Гиппократова врача», «Слово о способе учить и учиться медицине практической» М. Я. Мудрова и произведения Н. И. Пирогова, представляющие собой «сплав» любви к своему делу, высокого профессионализма и заботы о больном человеке. В формировании принципов этики медицинской большую роль сыграли прогрессивные представители земской медицины, которые считали нравственным долгом помогать бедным и обездоленным. Демократизм, подвижничество всегда были присущи лучшим представителям русской медицины, стремившимся жить интересами народа. Всеобщую известность получил «святой доктор» Ф. П. Гааз, ставший главным врачом московских тюрем. Его девизом было: «Спешите делать добро!» Гуманистическая направленность деятельности русских медиков разносторонне описана в произведениях писателей-врачей А. П. Чехова, В. В. Вересаева и др.

В России выпускники высших медицинских учебных заведений давали так называемое факультетское обещание. Большое место в нем отводилось отношениям между врачами: «Обещаю быть справедливым к своим сотоварищам … Буду по совести отдавать справедливость их заслугам и стараниям …». Эти слова должны были напоминать врачам об их нравственном долге в условиях недоброжелательства и конкуренции, характерных для буржуазного общества.

Многие прогрессивные зарубежные врачи, такие как лауреат Нобелевской премии мира А. Швейцер, почетный член Медицинского общества хирургов СССР Р. Лериш, известный педиатр, борец за мир Б. Спок и др., призывали к тому, что болезни людей нельзя превращать в средство наживы, но не могли поколебать основы буржуазного миропонимания и нравственности.

За последние десятилетия принял ряд деклараций, кодексов, правил, которые призваны определить этические нормы поведения врачей. Во многих странах (Франции, ФРГ, Италии, Швейцарии, США и др.) существуют национальные кодексы.

Ряд документов носит международный характер. К ним следует отнести «Женевскую декларацию» (1948), «Международный кодекс медицинской этики» (Лондон, 1949), Хельсинкско-Токийскую декларацию (1964, 1975), «Сиднейскую декларацию» (1969), декларацию, касающуюся отношения врачей к пыткам (1975) и др. Однако в международных документах по вопросам Э. м. не всегда учитываются конкретные условия жизни той или иной страны, национальные особенности.

В основу Женевской декларации положена «Клятва Гиппократа», но в ней нашли отражение и наиболее острые социальные проблемы 20 века. Так, в декларацию внесены фразы: «Я не позволю, чтобы религия, национализм, расизм, политика или социальное положение оказывали влияние на выполнение моего долга… Даже под угрозой я не использую мои знания в области медицины в противовес законам человечности». Последний тезис, являясь отголоском второй мировой войны, закрепляет положения «Десяти Нюрнбергских правил» («Нюрнбергский кодекс», 1947), в которых подчеркивается недопустимость преступных опытов на людях.

«Международный кодекс медицинской этики» («Международный кодекс по деонтологии»), конкретизировавший ряд положений «Женевской декларации», одобрен генеральным директором ВОЗ и является наиболее распространенным документом, на который ссылаются исследователи проблем этики медицинской в буржуазных странах. В нем обращается внимание на вопросы оплаты врачебной помощи, на недопустимость переманивания пациентов, саморекламы и т. п., что довольно ярко иллюстрирует ряд нравственных сторон врачебной деятельности в условиях частнокапиталистической медицины, ее несоответствие разрабатываемым и рекомендуемым моральным принципам, расхождение между этическими установками и социальной действительностью.

В основе этики медицинской в социалистических странах лежит социалистическая идеология, базирующаяся на принципах гуманизма, и государственный характер здравоохранения. В социалистическом обществе ликвидированы противоречия между профессиональным долгом медработников и общественными отношениями. Общность основных принципов предопределяет отсутствие значительных различий в нравственных установках медиков разных социалистических стран. Вместе с тем в некоторых из них наравне с государственной системой здравоохранения допускается частная практика, выбор врача; кроме того, имеются некоторые особенности в законодательстве, то есть в частных вопросах прав и обязанностей врачей.

Как указывал Н. А. Семашко, «этика советского врача — это этика своей социалистической Родины, это этика строителя коммунистического общества, это коммунистическая мораль, это истинно человеческая мораль, стоящая выше классовых противоречий. Вот почему мы не отрываем понятие о врачебной этике от высоких этических принципов гражданина Советского Союза».

Н. А. Семашко выделял три основных вопроса врачебной этики: отношение врачей к больным; отношение врачей к коллективу (обществу); отношения врачей между собой. Однако не менее важны вопросы отношения врачей к родственникам больного. Все эти положения относятся не только к врачам, а в равной мере ко всем медработникам.

Нравственные вопросы деятельности медработников нашли отражение в принятых Верховным Советом СССР в 1969 году Основах законодательства Союза ССР и союзных республик о здравоохранении (см. Законодательство о здравоохранении) и утвержденном Указом Президиума Верховного Совета СССР 26 марта 1971 году тексте «Присяги врача Советского Союза».

Сам факт введения присяги подчеркивает значимость врачебной профессии. Наряду с другими положениями в присяге определена роль врача в охране и улучшении здоровья людей, в предупреждении заболеваний. Этим подчеркивается профилактическая направленность советского здравоохранения. Учитывая важную роль врачей в борьбе за мир, Указом Президиума Верховного Совета СССР от 15 ноября 1983 года в «Присягу врача Советского Союза» было внесено следующее дополнение: «… сознавая опасность, которую представляет собой ядерное оружие для человечества, неустанно бороться за мир, за предотвращение ядер-ной войны» (см. Присяга врача Советского Союза).

Научно-технический прогресс обусловил возникновение ряда новых нравственных проблем, в том числе и в области этики медицинской. За последние десятилетия в СССР опубликован ряд работ по этике медицинской и медицинской деонтологии. Проведены две всесоюзные конференции (1969, 1977). В 1983 году под эгидой АМН СССР была проведена научно-методологическая конференция, посвященная этико-деонтологическим вопросам современной медицины.

В 1970 году вопросы этики медицинской обсуждались на X Международном конгрессе терапевтов в Варшаве и на Международном конгрессе историков медицины в Бухаресте. В 1973 году этико-деонтологические вопросы медицины в условиях научно-технической революции стали предметом обсуждения специального симпозиума XV Международного философского конгресса в Варне, а в 1974 году — XVIII Международного конгресса по прикладной психологии в Монреале.

На многих научных форумах, посвященных проблемам этики медицинской, обсуждался вопрос о том, что медицинская техника, аппаратура, многочисленные лабораторные анализы отдалили врача от больного и обезличили пациента. На фоне прогрессирующей специализации и улучшения технической оснащенности медицины может теряться не только целостное восприятие больного, но нередко утрачивается интерес к нему как к личности. Это явление за рубежом называют дегуманизацией или деперсонализацией медицины. Увеличивается разрыв в отношениях между врачом и больным, ухудшаются возможности психотерапии, чаще возникают ситуации, когда лечат болезнь, а не больного. Все это создает предпосылки для нарушения изначальных принципов, служащих основой врачебной деятельности.

При всем том, что техника, особенно компьютерная, способствует объективизации диагностического, лечебного и прогностического процессов, медицина была и остается сплавом науки и искусства. А. Ф. Билибин писал: «При врачевании должно использоваться не одно крыло (наука), а два крыла — наука и искусство. Для настоящего полета (врачевания) нужен взмах обоих крыльев. Без проникновения во внутренний мир больного человека, чему способствует искусство, врачевание неполноценно». Эту же мысль лапидарно выразил Б. Е. Вотчал: «„Знающий врач“ и „хороший врач“ — не синонимы».

В литературе по вопросам этики медицинской мало уделяется внимания проблеме старения населения, росту удельного веса лиц пожилого и старческого возраста, что отмечается за последние десятилетия и станет еще более заметным в будущем. Медработники недостаточно знакомы с психологией старения, прекращения проф. деятельности, одиночества. Это может быть причиной возникновения психических травм у пациентов.

В условиях возросших возможностей медицинской науки и практики появились новые проблемы, связанные с медицинской генетикой, регуляцией рождаемости и прерыванием беременности, экспериментами на людях. Последнему вопросу специально посвящены «Нюрнбергский кодекс», «Хельсинкско-Токийская декларация» и решения XV конференции Совета международных организаций медицинских наук (Манила, 1981), одобренные специальным комитетом ВОЗ. Согласно этим документам подобные исследования должны рассматриваться с этической точки зрения независимой комиссией, при этом подчеркивается, что интересы испытуемых должны всегда превалировать над интересами науки и практики. Гуманистическая направленность документов, касающихся экспериментов на людях, безусловно заслуживает положительной оценки. Однако никакой документ не может предусмотреть всего, что связано с такими исследованиями, в частности индивидуальную переносимость, степень добровольности согласия испытуемого и др. Поэтому одной из задач этики медицинской является конкретизация и разработка этических норм применительно к возникающим новым типам экспериментов. Практическим решением этой задачи занимаются национальные и международные научные и медицинские организации, а в некоторых особо острых случаях целесообразно создание специальных комиссий с участием не только медиков, но и представителей общественности.

В связи с развитием здравоохранения возникает ряд новых вопросов, связанных с соблюдением врачебной тайны. Вследствие увеличения числа лиц, имеющих доступ к информации о больном (врачи различных специальностей, регистратор, статистик, другой медперсонал, представители профсоюзной организации и др.), эта проблема выходит за рамки только врачебной. Кроме того, возросшая образованность пациентов обусловливает их повышенный интерес к диагнозам, результатам исследований, прогнозу болезни. Необходимо учитывать оба обстоятельства, ибо врачебная тайна предполагает неразглашение сведений о болезни (если это не противоречит интересам общества) не только окружающим, но в ряде случаев и самому больному. Надо беречь пациента от тех сведений, которые могут нанести вред его психике и способности бороться с болезнью. Несоблюдение врачебной тайны медработником влечет за собой меры общественного воздействия. В особых случаях, повлекших за собой тяжелые последствия, возможно привлечение виновного к уголовной ответственности.

Успехи реаниматологии, возросшие возможности длительного поддержания функций ряда органов и систем при необратимом прекращении функции головного мозга (см. Смерть мозга) вынесли на повестку дня целый ряд серьезных морально-этических и юридических проблем, связанных с определением достоверных критериев наступления смерти и поведением врача у постели умирающего (см. Смерть). Принципы советской этики медицинской предполагают безусловную необходимость борьбы за жизнь больного с использованием всех возможных средств. Умышленное ускорение летального исхода безнадежно больного из ложно понимаемых гуманных соображений — эйтаназия (см.) с позиций советской медицины является недопустимым. Международных документов по этому вопросу в настоящее время нет.

В основе административно или уголовно наказуемых профессиональных деяний (или бездеятельности) медработников всегда лежат нарушения принципов этики медицинской. В то же время несоблюдение норм нравственности чаще не является предметом юриспруденции или законодательства. При этом в качестве судьи выступают общественность, различные общественные организации, а в тех случаях, когда проступок не обусловлен некорригируемыми особенностями личности медработника,— собственная совесть. Преступления медработников рассматриваются в уголовных кодексах с учетом особенностей той или иной страны. Этому вопросу посвящено много исследований. Серьезные нравственные конфликты возникают в связи с врачебными ошибками. По существующим в СССР определениям, они не содержат элемента предумышленности и уголовно не наказуемы (см. Врачебные ошибки). За рубежом (США, ФРГ, Франция и др.)участились случаи предъявления врачам иска по поводу запоздалой госпитализации, неправильного лечения и т. п. Требования компенсации рассматривают суды, медицинские ассоциации, специальные комиссии «примирения» и др.

В 1956 году в Гаване совместным научным комитетом в составе представителей Международного комитета Красного Креста, Международного комитета по военной медицине и фармации, Всемирной медицинской ассоциации при участии в качестве наблюдателя ВОЗ были приняты «Положения на период вооруженного конфликта». Документ гласит, что требования этики медицинской в период вооруженного конфликта идентичны принципам этики медицинской в мирное время. Врач обязан оказывать необходимую помощь больному независимо от его расы, национальности, религиозных или политических убеждений, принадлежности к той или иной воюющей стороне.

На состоявшейся в Праге (1974) IV Международной медико-правовой конференции было высказано мнение, что в связи с появлением новых морально-этических проблем в медицине целесообразно создание медицинского права. Эту точку зрения поддержали и представители СССР.

Этику медицинскую нельзя рассматривать в отрыве от отношения общества к медработникам. Возросшая образованность людей, большие возможности ознакомления с медицинской литературой, не всегда правильно проводимая санитарно-просветительная, работа, которая порой превращается в упрощенное обучение самодиагностике и самолечению, привели к некоторой «деромантизации» медицинских профессий среди населения. В известной степени этому способствуют увеличение численности врачей и отсутствие четкой системы определения их пригодности к данной профессии. Все это создает предпосылки для повышенной требовательности к медработникам, особенно к нравственным сторонам их деятельности.

Врачи должны обладать широким кругозором, быть разносторонне образованными, мыслящими специалистами и в то же время внимательным и сердечным отношением компенсировать издержки «технизации и машинизации» своей профессии. Присяга, которую не дают представители ни одной мирной специальности, подчеркивает уникальность деятельности врача. Профессия врача предполагает органичное сочетание гуманизма, гражданского долга, высоких нравственных качеств и глубоких профессиональных знаний.

Врачи многих стран мира, в первую очередь социалистических, принимают все большее участие в движении за мир на земле, за предотвращение ядерной войны. Признанием этого явилось присуждение в 1985 году Нобелевской премии мира международному движению врачей «Врачи мира за предотвращение ядерной войны» (см. Врачи мира за предотвращение ядерной войны).

См. также Этика.

H. В. Эльштейн.

Исторические модели биомедицинской этики

Священник Владимир (Аксенов)

«Более 25 веков в европейской культуре формировались, сменяли друг друга различные морально-этические принципы, правила, рекомендации, сопровождавшие многовековое существование мировой медицины. Возможно ли в этом многообразии вычленить подходы, имеющие непреходящие значение для современного врача? Если мы обозначим все многообразие врачебно-нравственного опыта понятием «биомедицинская этика», то обнаружим, что сегодня она существует в 4 формах или моделях: модели Гиппократа, модели Парацельса, деонтологической модели и в виде биоэтики.

Исторические особенности и логические основания каждой из модели определили становление и выработку тех моральных принципов, которые составляют сегодня ценностно-нормативное содержание современной биомедицинской этики» . Интересно будет проследить, как меняются основные цели врачебной этики в ходе исторических перемен и как соотносятся существующие в каждом историческом периоде уровни научно-медицинских знаний и морально-этических норм. Можно предположить, что накопление научно-медицинских знаний будет расширять возможности терапевтических вмешательств в область человеческого бытия, что должно укреплять здоровье как отдельных людей, так и общество в целом. По мнению Всемирной Организации Здравоохранения /ВОЗ/, здоровьем считается полное физическое, психическое и социальное благополучие. Под словом «социальный» мы понимаем «общественный», значит согласованный с общепринятыми нормами этики и морали. Поэтому медицина должна быть служительницей не только телу, не только душе, но и духу общества.

Модель Гиппократа. Принцип «не навреди»

«Исторически первой формой врачебной этики были моральные принципы врачевания Гиппократа /490-377 гг. до Р.Х./, изложенные им в «Клятве», а также в книгах «О законе», «О врачах» и др. Гиппократа называют «отцом медицины». Эта характеристика не случайна. Она фиксирует рождение профессиональной врачебной этики» . Та историческая эпоха, современником которой был Гиппократ, называется античной. Что ее характеризует и каково общество в этот период? Общественная жизнь чрезвычайно религиозна. Однако культ является языческим у всех народов, кроме иудеев. Гиппократ не иудей, он грек. У греков в античный исторический период процветает многобожие или политеизм. Языческий — значит народный, то есть лишенный сверхъестественного божественного откровения, но порожденный чувственными пристрастиями общества. Еще одно определение язычества, как служение твари, а не Творцу, характеризует античное общество сильно подверженным стихиям и страстям необузданных своих нравов, которые имеют низменные стремления. Под влиянием всего этого находится и античное врачевание, полностью отданное в распоряжение касте языческих жрецов. Методы врачевания: магия и языческий религиозный культ. Общественная жизнь также подвержена множеству пороков: азартные оргии на олимпиадах, гладиаторских боях, театральных помостах, глубокое тотальное распутство от высокопоставленных граждан до простолюдин, бесчеловечие и жестокость к пленным, к врагам и рабам — все это уровень морали античного общества. Вот на этом фоне рождается в лице Гиппократа профессия врача, отмежевавшаяся от магии и оккультизма, встав на такую высоту нравственности, которая возвеличивает врачевание как высоконравственное служение безнравственному обществу. В своей «клятве» Гиппократ пишет: «Я направлю режим больных к их выгоде сообразно с моими силами и моим разумением, воздерживаясь от причинения всякого вреда и несправедливости. Я не дам никому просимого у меня смертельного средства и не покажу пути для подобного замысла; точно также я не вручу никакой женщине абортивного пессария. Чисто и непорочно буду проводить я свою жизнь и свое искусство… В какой бы дом я не вошел, я войду туда для пользы больного, будучи далек от всего намеренного, неправедного и пагубного. … /Равно общаясь — авт./ с женщинами и с мужчинами, свободными и рабами» . Первое, что обращает на себя внимание в этом отрывке, так это осознание ограниченности своих врачебных возможностей. Действует врач Гиппократа «сообразно со своими силами и … разумением», леча больного не так, как хочется, а так как можется, потому что ограничивает себя еще и воздержанием «от причинения всякого вреда и несправедливости», то есть цель у Гиппократа не оправдывает средства. Гиппократ отказывает в смертоносном средстве, не различая: себе ли, отчаявшемуся или ближнему досадившему, полагая одинаковые препятствия, как самоубийству, так и убийству, приравнивая к последнему и аборт. Особо ценно требование Гиппократа к врачу о соблюдении собственной жизни в чистоте «Чисто и непорочно я буду проводить свою жизнь и свое искусство». Все попытки служения высокой морали без собственного высокого нравственного чувства не долговременны и малоплодны. Уже Гиппократ понимал, что во врачевании главное найти истинную причину болезни, а истина исходит от той Истины, которая чужда всем страстям человеческим и снисходит к тем, кто имеет к Ней сродство. Это исходит из глубокого врожденного религиозного чувства Гиппократа, которым он обладал как действительным даром Божьем, и посредством этого дара его личность возвеличивается над всеми современниками, а вместе с ней и врачебное искусство. Духом врачевания того времени является глубокое смирение, несвойственное духу современного ему общества, изложенное в короткой, но многозначительной фразе «не навреди». Этот призыв напомнит врачу о свойственной человеку немощи, заключенной и в невозможности обладать непостижимым, и в наклонности к торопливым поспешным выводам, и неоправданной чрезмерной решимости. Все это приводит к пагубным последствиям, именуемым ятрогенией, то есть вредом от неправильного лечения.

Модель Парацельса. «Делай добро»

«Второй исторической формой врачебной этики стало понимание взаимоотношения врача и пациента, сложившейся в средние века. Выразить ее особенно четко удалось Парацельсу /1493 — 1541 гг./. К.Г. Юнг так писал о Парацельсе: «В Парацельсе мы видим родоначальника не только в области создания химических лекарств, но также в области эмпирического психического лечения». Этот период характеризуется стремительным развитием научно-медицинского знания, а также христианизацией ученой мысли. Христианство освобождает окружающую природу от обожествления. Человечество прекращает поклонение твари и воздает должное Творцу. Тварный же мир становится поприщем науки, и это для последней благоприятно. Она начинает стремительно развиваться. Настоящим переворотом в медицинской науке становится создание химических лекарственных средств, то есть образование фармакологии. Ранее лекарственные действия было сопряжено с применением сырья травяного или какого-либо другого природного источника. Действующее начало было смешано с иным «балластным» веществом естественной природной композиции. Скажем, растение наперстянка содержит в соке своем химическое вещество гликозид, которое оказывает стимулирующее действие на сердечную мышцу при ее недостаточной сократительной активности. Больные с сердечной недостаточностью, заваривая сухое вещество этого растения и применяя внутрь, могли получать улучшения, но процент концентрации этого вещества от общей массы сырья невысок, к тому же его концентрация колеблется от сезона и погодных условий, сопутствующие вещества, находящиеся в сырье вызывают побочный эффект и снижают эффективность лечения. Химическая фармакология медицинской науке позволила приготавливать вытяжки лекарственных начал из природного сырья, освобождая его от «балластных» веществ, а также расшифровывая химическую форму лекарственного начала, стала искусственным путем синтезировать лекарственные препараты аналогичного действия без участия растительного сырья. Это позволило увеличивать концентрацию лекарственного вещества в сотни и более раз. Но сразу же встает вопрос о подборе индивидуальной дозы каждому пациенту во избежание передозировки /отравления/ с соответствующими негативными последствиями. Фармакология, до сего дня усиливая действующие химические начала своих лекарств, все острее ставит вопрос об индивидуальном подходе к пациенту. Это понимал и Парацельс, поэтому в границах его модели в полной мере развивается патернализм как тип взаимоотношения врача и пациента. «Медицинская культура использует латинское понятие pather — «отец», распространяемое христианством не только на священника, но и на Бога. Смысл слова «отец» в патернализме фиксирует, что «образцом» связи между врачом и пациентом является … «целебность», «божественность» самого «контакта» врача и больного.

Эта «целебность» и «божественность» определена, задана добродеянием врача направленностью его воли к благу больного. Не удивительно, что основным моральным принципом, формирующимся в границах данной модели является принцип «делай добро», благо или «твори любовь», благодеяние, милосердие. Врачевание — это организованное осуществление добра. Добро же по сути своей имеет божественное происхождение. «Всякое даяние доброе и всякий дар совершенный нисходит свыше от Отца светов» (Иак.1:17). Патернализм, отеческая забота врача о больном, по-прежнему предъявляет высокие этические требования к личности врачевателя для успешного доверительного контакта между ним и пациентом. Контакт возможен только между личностями, поэтому «Парацельс учил: «Сила врача — в его сердце, работа его должна руководствоваться Богом и освящаться естественным светом и опытностью; важнейшая основа лекарства — любовь». Однако совершенствование медицинского фармакологического знания постепенно приводит к деперсонализации контакта между врачом и больным. Накапливаемый со временем опыт клинической фармакологии уменьшает риск побочных эффектов от применяемых лекарственных форм. Они становятся стабильными /вместо сыпучих порошков появляются таблетированные формы/ в своих дозировках, заключая в себе среднюю терапевтическую дозу на один прием, равную одной третьей части суточной дозы. Появляется универсальная схема приема лекарственных средств по 1т. х 3 раза в день, не требующая напряженной индивидуальной работы врача с больным. Засчет этого накопленного научного знания происходит вытеснение из лекарственных форм «важнейшей их основы — любви». Лекарственный препарат «корсил» оказывает лечебное действие на печень не потому, что он ее любит, а по закону особенностей своего химического состава соответствующего специфике патогенетических процессов при гепатите.

Инициатором десакрализации патернализма в конце ХIХ века выступает Зигмунд Фрейд, утверждая либидоносный характер взаимоотношений между врачом и пациентом. «С одной стороны З. Фрейд констатирует «целебный» характер личной включенности врача в лечебный процесс. С другой — говорит о необходимости ее максимальной деперсонализации /со стороны врача/, в частности и как средстве психоэмоциональной защиты врача, работающего, как правило, одновременно с несколькими пациентами».

Определяя условия и средства достижения деперсонализации, З.Фрейд указывает на этичность поведения врача и использует термин нравственной безупречности. «Очевидно, речь идет … о «безупречности» как почти механической точности соответствия поведения врача тем или иным нормативам этических требований» общества. Теперь нравственная внутренняя ориентация врача получает свободу на «вольнодумство». Его система ценностей и нравственных категорий порабощается научно-техническим прогрессом. Для достижения добрых отзывов о себе и следующего за тем авторитета предоставляется лишь поверхностная безупречность соответствующим моральным принципам общества. Внутренняя духовная жизнь личности врачевателя перестает быть ценностью, как для самого врача, так и для общества. Основа современного «народного» требования к врачу: «Будь он кто угодно, лишь бы помогал», формируется именно к концу ХIХ — началу ХХ веков под влиянием десакрализации патернализма и деперсонализации личности врача. Как следствие появляется иная мотивация в отношении оказания помощи больным, мотивация «долга». То есть врач в конкретном клиническом случае, согласно своим представлениям понятий «добра и зла», хотел бы поступить иначе, но вынужден следовать принципу «соблюдения долга» перед обществом и его моралью. Появляется в медицинской этике деонтология.

Деонтологическая модель «соблюдения долга»

Термин «деонтология» происходит от греческого слова «deontos» — должное. «Деонтологическая модель врачебной этики — это совокупность «должных» правил, соответствующих той или иной конкретной области медицинской практики». Такова трактовка деонтологической модели медицинской этики профессора философии И.В. Силуяновой, которая в свою очередь ссылается на основоположника советской деонтологии, профессора хирургии Н.Н. Петрова.

Деонтологическая модель в советской России появляется в 40-х годах. Она собой заполняет, образовавшуюся после отмены в 1917 году христианской врачебной этики, пустоту. Как развивалась советская медицинская наука, не испытывающая на себе влияния врачебной этики, как в единых понятиях выверенной научной дисциплины, в течение одного поколения людей /около 25 лет/ красноречиво говорит одно из правил профессора Н.Н. Петрова в его работе «Вопросы хирургической деонтологии». В этой работе профессор Н.Н. Петров одним из первостепенных правил ставит следующее: «Хирургия для больных, а не больные для хирургии». Следовательно, существовала и иная обратная позиция советского врача-хирурга. Как она появилась?

Самое «лучшее в мире» советское государство должно было иметь самые лучшие основы своего существования. В том числе и наука обязана была стать самой передовой и прогрессивной, что напрямую связано с темпами освоения определенных исследовательских направлений и за счет этого умножится «совокупное научное советское знание». В науке способом приобретения знания является постановка экспериментов, результаты которых составляют научный опыт. А опыт, как известно, «сын ошибок трудных» и медицинская наука здесь не является исключением. Ошибка в медицине всегда связана с конкретной судьбой определенной человеческой личности, то есть больного. Могла ли в таком случае новая советская медицинская наука руководствоваться старыми этическими моделями? Очевидно, что нет.

Модель Гиппократа с его «презренно смиренным» принципом «не навреди» рассматривалась как бестолковое топтание на месте, не дающее экспериментальной науке никакого простора деятельности, так как стремиться свести риск врачебной ошибки к минимуму хоть и в интересах больного.

Модель Парацельса с его патернализмом хоть и разрешает некий эксперимент, но слишком в узких рамках, скрупулезного медицинского разбора каждого конкретного клинического случая, что не отвечает потребностям «нового времени». К тому же принцип «твори добро» понимается в очень широких рамках понятий «добра» и «зла». Настолько широких, что вместиться в них может целое человечество, а отдельные личности в них теряются, как песчинка в океане. Таким образом, в советской медицинской науке с раннего периода ее существования отсутствует этика как единая система. Каждый врач руководствуется собственным понятием нравственности и морали в своей деятельности. Этого оказывается недостаточно и особенно остро проявляется недостаток этики именно в хирургии, наиболее интенсивно развивающейся отрасли советской медицины. Выстраивая новые ограничительные рамки этических врачебных норм проф. Н.Н. Петров не обходится без использования «обломков» старых, но завуалированным образом. В его хирургической деонтологии, в правиле «хирургия для больных, а не больные для хирургии» ясно просматривается изречение Христа Спасителя: «Суббота для человека, а не человек для субботы». (Мк. 2:27). Но это весьма запоздавшая попытка отыскать сохранившиеся остатки христианской морали в опустошенных воинствующим атеизмом душах нового советского поколения людей. У тех врачей, у которых эти «остатки» сохранились, правило проф. Петрова действовало. Для прочих оно стало лишь афоризмом с настенных плакатов учебных аудиторий. Доказательством этого печального факта является дальнейшее развитие деонтологической модели с формированием других специфических для той или иной медицинской специальности разделов, не всегда между собой четко согласованных. В конечном итоге, включение в советское уголовное право дополнительных законодательных норм /статей/, предусматривающих суровые наказания тем врачам, которые склонны забывать свои «долговые» /деонтологические/ обязательства перед обществом, ясно свидетельствуют о несостоятельности советской деонтологии как этической модели. Моральные нормы не регулируются уголовным правом, и появление уголовно-процессуальных форм отношений врач — пациент свидетельствует о несостоятельности общественной морали как формы регулировки этих отношений.

Согласно проф. И.В. Силуяновой «соблюдать долг» это значит выполнять определенные требования. Не должный поступок — тот, который противоречит требованию, предъявляемому врачу со стороны медицинского сообщества, общества и его собственной воли и разума. До тех пор, пока общество в лице пациентов, медицинского сообщества и собственно врач были единодушны и единомышленны в категориях научного атеизма, советская деонтологическая модель хоть и с трудом, но все же справлялась с возложенными на нее задачами. Как только вследствии плюрализма и иных демократических свобод общество в лице пациентов расслоилось на множество различных мировоззрений, то требование к медицине также стали многосторонние и отвечающие требованиям различных точек зрения по вопросам нравственности и морали. Медицинские сообщества, как правило, сохраняли свои прежние атеистические взгляды на эти вопросы. Атеистическое мировоззрение до сего дня многими врачами рассматривается как неотъемлемая часть своего профессионализма. Это провоцирует множество конфликтных ситуаций в современных отношениях врач-пациент. Если врач- атеист и единодушен в этом с медицинским сообществом, то он конфликтует с верующим пациентом, что встречается чаще. Если врач единодушен с верующим пациентом, то он конфликтует с медицинским сообществом, что встречается крайне редко. Если верующий врач уступает давлению медицинского сообщества, то он конфликтует с собственными волей и разумом. В любом из перечисленных случаев деонтологическая модель оказывается несостоятельной и подлежит замене на иную более гибкую, в которой во главу угла будет поставлено уважение прав и достоинства человека. Такой моделью, отвечающей новым моральным требованиям современности должна явиться биоэтика.

Биоэтика. «Уважение прав и достоинств человека»

Востребованность появления новой этической модели на пороге третьего тысячелетия определяется углубившимся до предела противоречием между научностью и нравственностью в области медицины.

Научность человеческого общества зарождается на фоне падения нравственности, которое является следствием первого грехопадения Адама и Евы в раю. Первородный грех повреждает всю природу человека: духовную, душевную и телесную. Телесная природа повреждаясь, приобретает смертность через болезни, что приводит к потребности в дальнейшем с этими болезнями бороться. Эта потребность в истории человечества реализуется посредством формирования медицины как научно-профессиональной деятельности людей. Нравственность в истории человечества господствовала над научностью, вплоть до конца ХIХ века. С приходом ХХ века научность возвышается над нравственностью, что в дальнейшем приводит к обвальному падению последней. Данное положение дел является ненормальным и требует исправления. Если исправления не последует, то вслед за падением нравственности совершится еще более обвальное падение научности современного общества. Это произойдет потому, что главной действующей силой в науке является стремление к истине. В безнравственном обществе понятие истинности будет приравнено к понятию эффективности, то есть, что эффективно, то окажется и истинным. Эффективность станет служанкой безнравственных потребностей общества, а настоящая наука незаметно исчезнет как невостребованная. Чтобы скрыть этот процесс общество поспешит подменить истинную науку ложной с помощью появившегося к концу ХХ века неооккультизма. Уже сегодня мы можем видеть тому подтверждение в виде широко рекламируемых и активно продаваемых лекарственных средств сомнительного научного содержания. Эти средства, имеющие фабричную привычную для европейского взгляда лекарственную форму, изготовлены согласно рекламным прокламациям, «с использованием новейших технологий на основе древних рецептов тибетской медицины»!? Древнейшие тибетские рецепты — это «махровый» оккультизм, а новейшие технологии используются лишь для изображения внешних форм, отвечающих стандартным требованиям современного потребительского рынка. Легкомысленные надежды на то, что ложная и истинная наука, а вернее сказать наука и оккультизм, смогут мирно сосуществовать, заполняя каждый свою общественную нишу, обречены на провал. Наука своей борьбой за достоверность результатов в изучении законов тварного мира всегда служит делу формирования истинного знания, что сохраняет духовно здоровую связь человечества с Источником всякой истины, то есть Творцом. Оккультизм же влечет человечество к отцу всякой лжи — диаволу и между ним и наукой нет, и не может быть примирения и сосуществования. Конечной целью оккультизма является уничтожение любой формы науки в человеческом обществе как злейшего своего обличителя и врага. Следовательно, подъем нравственности является делом оздоровления человеческого общества не только в духовном, но и в научном плане.

Значит, биоэтика не должна восприниматься общественностью как вопль отчаяния отдельных оскорбленных личностей, а стать совместной заботой всех членов общества /независимо от их религиозных взглядов/, которая окажется жизненно необходимой для медицинской науки в частности и для научно-технического прогресса в целом.

Литература

Основные принципы современной биомедицинской этики

Размещено на http://www.allbest.ru

1. Исторические модели моральной медицины

2. Модели этической медицины в современном обществе

Литература

1. Исторические модели моральной медицины

Для того чтобы понять, какие морально-этические и ценностно-правовые принципы лежат в основе современной биомедицинской этике и ставят во главу угла в этических комитетах, следует хотя бы кратко охарактеризовать их развитие в различные исторические эпохи.

Модель Гиппократа («не навреди»).

Принципы врачевания, заложенные «отцом медицины» Гиппократом (460-377гг. до н.э.), лежат у истоков врачебной этики как таковой. В своей знаменитой «Клятве», Гиппократ сформулировал обязанности врача перед пациентом. врач медицина биоэтика пациент

Несмотря на то, что с тех пор прошли многие века, «Клятва» не потеряла своей актуальности, более того, она стала эталоном построения многих этические документов. Например, Клятва российского врача, утвержденная 4-ой Конференцией Ассоциации врачей России, Москва, Россия, ноябрь 1994, содержит близкие по духу и даже по формулировке принципы.

Модель Парацельса («делай добро»).

Другая модель врачебной этики сложилась в Средние века. Наиболее четко ее принципы были изложены Парацельсом (1493-1541гг.). В отличие от модели Гиппократа, когда врач завоевывает социальное доверие пациента, в модели Парацельса основное значение приобретает патернализм — эмоциональный и духовный контакт врача с пациентом, на основе которого и строится весь лечебный процесс.

В духе того времени отношения врача и пациента подобны отношениям духовного наставника и послушника, так как понятие pater (лат. — отец) в христианстве распространяется и на Бога. Вся сущность отношений врача и пациента определяется благодеянием врача, благо в свою очередь имеет божественное происхождение, ибо всякое Благо исходит свыше, от Бога.

Деонтологическая модель (принцип «соблюдения долга»).

В основе данной модели лежит принцип «соблюдения долга» (deontos по-гречески означает «должное»). Она базируется на строжайшем выполнении предписаний морального порядка, соблюдение некоторого набора правил, устанавливаемых медицинским сообществом, социумом, а также собственным разумом и волей врача для обязательного исполнения. Для каждой врачебной специальности существует свой «кодекс чести», несоблюдение которого чревато дисциплинарными взысканиями или даже исключением из врачебного сословия.

Биоэтика (принцип «уважения прав и достоинства человека»).

Современная медицина, биология, генетика и соответствующие биомедицинские технологии вплотную подошли проблеме прогнозирования и управления наследственностью, проблеме жизни и смерти организма, контроля функций человеческого организма на тканевом, клеточном и субклеточном уровне. Некоторые проблемы, стоящие перед современным обществом, были упомянуты в самом начале данной работы. Поэтому как никогда остро стоит вопрос соблюдения прав и свобод пациента как личности, соблюдение прав пациента (право выбора, право на информацию и др.) возложено на этические комитеты, которые фактически сделали биоэтику общественным институтом.

2. Модели моральной медицины в современном обществе.

Будем считать рассмотренные в предыдущем разделе исторические модели «идеальными» и рассмотрим более реальные модели, включающие в себя некоторые правовые аспекты описываемых отношений.

Большая часть проблем возникает в медицинской практике там, где ни состояние больного, ни назначаемые ему процедуры сами по себе их не порождают. В повседневных контактах с пациентами преимущественно не возникает неординарных моральном плане ситуаций.

Наиважнейшая проблема современной медицинской этики состоит в том, что охрана здоровья должна быть правом человека, а не привилегией для ограниченного круга лиц, которые в состоянии себе ее позволить. Сегодня, как впрочем, и ранее, медицина не идет по этому пути. Однако эта норма, как моральное требование, завоевывает все большее признание. В осуществление этого изменения внесли вклад две революции: биологическая и социальная. Благодаря социальной революции, охрана здоровья стала правом каждого человека. Индивиды должны рассматриваться как равные в том, что связано с их человеческими качествами — достоинством, свободой, индивидуальностью. Учитывая право человека на охрану здоровья, исторически сложившиеся модели моральных отношений «врач-пациент» и состояние современного общества можно сформулировать следующие четыре синтетические модели отношений между врачом и пациентом.

Модель «технического» типа.

Одно из следствий биологической революции — возникновение врача-ученого. Научная традиция предписывает ученому «быть беспристрастным». Он должен опираться на факты, избегая ценностных суждений.

Лишь после создания атомной бомбы и медицинских исследований нацистов, когда за испытуемым не признавалось ни каких прав (опыты, проводимые над заключенными концентрационных лагерей), человечество осознало опасность подобной позиции. Ученый не может быть выше общечеловеческих ценностей. Врач в процессе принятия решения не может избежать суждений морального и иного ценностного характера.

Модель сакрального типа.

Противоположной к описанной выше модели является патерналистская модель отношений «врач-пациент». Социолог медицины Роберт Н. Вилсон характеризует эту модель как сакральную.

Основной моральный принцип, который выражает традицию сакрального типа, гласит: «Оказывая пациенту помощь, не нанеси ему вреда». В классической литературе по медицинской социологии в отношениях между врачом и пациентом всегда употребляются образы родителя и ребенка.

Однако, патернализм в сфере ценностей лишает пациента возможности принимать решения, перекладывая ее на врача. Следовательно, для сбалансированной этической системы необходимо расширить круг моральных норм, которых должен придерживаться медик.

Приносить пользу и не наносить вреда. Ни один человек не может снять моральную обязанность приносить пользу и при этом полностью избежать нанесения вреда. Этот принцип существует в широком контексте и составляет только один элемент всего множества моральных обязанностей.

Защита личной свободы. Фундаментальной ценностью любого общества является личная свобода. Личная свобода и врача, и пациента должна защищаться, даже если кажется, что это может нанести какой-то вред. Мнение какой-либо группы людей не может служить авторитетом при решении вопроса о том, что приносит пользу, а что наносит вред.

Охрана человеческого достоинства. Равенство всех людей по их моральным качествам означает, что каждый из них обладает основными человеческими достоинствами. Личная свобода выбора, контроль над своим телом и собственной жизнью содействует реализации человеческого достоинства — это этика, развиваемая по ту сторону идей Б. Ф. Скиннера.

«Говорить правду и исполнять обещания». Моральные обязанности — говорить правду и исполнять обещания — столь же здравые, сколь и традиционные. Можно лишь сожалеть о том, что эти основания человеческого взаимодействия могут быть сведены до минимума ради того, чтобы соблюсти принцип «не навреди».

«Соблюдай справедливость и восстанавливай ее». То, что называют социальной революцией, усилило озабоченность общества равенством распределения основных медицинских услуг. Иными словами: если охрана здоровья — право, то это право — для всех.

Отрицательной чертой данной модели является то, что соблюдение всех указанных выше принципов возложено исключительно на врача, что требует от него высочайших моральных качеств. К сожалению, сейчас подобный подход при оказании медицинских услуг труднореализуем вследствие высокого уровня дискриминации по различным признакам (расовому, материальному, половому и пр.).

Модель коллегиального типа.

Пытаясь более адекватно определить отношение «врач — пациент», сохранив фундаментальные ценности и обязанности, некоторые этики говорят о том, что врач и пациент должны видеть друг в друге коллег, стремящихся к общей цели — к ликвидации болезни и защите здоровья пациента.

Именно в этой модели взаимное доверие играет решающую роль. Признаки сообщества, движимого общими интересами, возникли в движении в защиту здоровья в бесплатных клиниках, однако, этнические, классовые, экономические и ценностные различия между людьми делают принцип общих интересов, необходимых для модели коллегиального типа, труднореализуемым.

Модель контрактного типа.

Модель социальных отношений, которая более всего соответствует реальным условиям, а также принципам описанной выше «биоэтической» исторической модели, — это модель, основанная на контракте или соглашении. В понятие контракта не следует вкладывать юридического смысла. Его следует трактовать скорее символически как традиционный религиозный или брачный обет, который подразумевает соблюдение принципов свободы, личного достоинства, честности, исполнение обещаний и справедливости. Данная модель позволяет избежать отказа от морали со стороны врача, что характерно для модели «технического» типа, и отказа от морали со стороны пациента, что характерно для модели сакрального типа. Она позволяет избежать ложного и неконтролируемого равенства в модели коллегиального типа. В отношениях, основанных на «контракте», врач осознает, что в случаях значимого выбора за пациентом должна сохраняться свобода управления своей жизнью и судьбой. Если же врач не сможет жить в согласии со своей совестью, вступив в такие отношения, то контракт или расторгается, или не заключается вовсе.

В модели контрактного типа у пациента есть законные основания верить, что исходная система ценностей, используемая при принятии медицинских решений, базируется на системе ценностей самого пациента, а множество разных решений, которые врач должен принимать ежедневно при оказании помощи пациентам, будет осуществляться в соответствии с ценностными идеалами больного.

Кроме того, модель контрактного типа подразумевает морально чистоплотность и пациента, и врача. Решения принимаются медицинскими работниками на основе доверия. Если доверие утрачивается, то контракт расторгается.

Принцип информированного согласия.

«Опекунская» модель отношений между людьми теряет свои позиции в общественной жизни. Взяв старт в политике, идея партнерства проникла в самые сокровенные уголки жизни человека.

Не осталась в стороне и медицина. Патернализм, традиционно царивший в медицинской практике, уступает место принципу сотрудничества. Нравственная ценность автономии оказалась столь высока, что благодеяние врача вопреки воле и желанию пациента ныне считается недопустимым.

Центром движения за права пациентов явилась больница, символизирующая всю современную медицину с ее разветвленностью, насыщенной разнообразной аппаратурой и — повышенной уязвимостью пациента.

Американская ассоциация больниц стала активно обсуждать вопросы прав пациентов и одобрила билль о правах пациентов в конце 1972 г. Среди прав пациента, принятых Американской ассоциацией больниц, первостепенное значение имеет право на информацию, необходимую для информированного согласия.

Под информированным согласием понимается добровольное принятие пациентом курса лечения или терапевтической процедуры после предоставления врачом адекватной информации. Можно условно выделить два основных элемента этого процесса: 1) предоставление информации и 2) получение согласия. Первый элемент включает в себя понятия добровольности и компетентности.

Врачу вменяется в обязанность информировать пациента:

о характере и целях предлагаемого ему лечения;

о связанном с ним существенном риске;

о возможных альтернативах данному виду лечения.

С этой точки зрения понятие альтернативы предложенному лечению является центральным в идее информированного согласия. Врач дает совет о наиболее приемлемом с медицинской точки зрения варианте, но окончательное решение принимает пациент, исходя из своих нравственных ценностей. Таким образом, доктор относится к пациенту как к цели, а не как к средству для достижения другой цели, даже если этой целью является здоровье.

Особое внимание при информировании уделяется также риску, связанному с лечением. Врач должен затронуть четыре аспекта риска: его характер, серьезность, вероятность его материализации и внезапность материализации. В некоторых штатах Америки законодательные акты содержат перечни риска, о котором врач должен информировать пациента. Но одновременно с этим встает вопрос: Как и в каком объеме информировать пациента? В последнее время большое внимание получает «субъективный стандарт» информирования, требующий, чтобы врачи, насколько возможно, приспосабливали информацию к конкретным интересам отдельного пациента.

С точки зрения этики, «субъективный стандарт» является наиболее приемлемым, так как он опирается на принцип уважения автономии пациента, признает независимые информационные потребности и желания лица в процессе принятия непростых решений.

В начальный период формирования доктрины информированного согласия основное внимание уделялось вопросам предоставления информации пациенту. В последние годы ученых и практиков больше интересуют проблемы понимания пациентом полученной информации, а также достижение согласия по поводу лечения.

Добровольное согласие — принципиально важный момент в процессе принятия медицинского решения. Добровольность информированного согласия подразумевает неприменение со стороны врача принуждения, обмана, угроз и т.п. при принятии решения пациентом. В связи с этим можно говорить о расширении сферы применения морали, моральных оценок и требований по отношению к медицинской практике. Правда, пусть жестокая, сегодня получает приоритет в медицине. Врачу вменяется в обязанность быть более честным со своими пациентами.

Под компетентностью в биоэтике понимается способность принимать решения. Выделяются три основных стандарта определения компетентности:

способность принять решение, основанное на рациональных мотивах;

способность прийти в результате решения к разумным целям;

способность принимать решения вообще.

Таким образом, основополагающим и самым главным элементом компетентности является следующий: лицо компетентно, если и только если это лицо может принимать приемлемые решения, основанные на рациональных мотивах. Именно поэтому проблема компетентности особенно актуальна для психиатрии.

Существует две основные модели информированного согласия — событийная и процессуальная.

В событийной модели принятие решения означает событие в определенный момент времени. После оценки состояния пациента врач ставит диагноз и составляет рекомендуемый план лечения. Заключение и рекомендации врача предоставляются пациенту вместе с информацией о риске и преимуществах, а также о возможных альтернативах и их риске и преимуществах. Взвесив полученную информацию, пациент обдумывает ситуацию, и затем делает приемлемый с медицинской точки зрения выбор, который в наибольшей степени соответствует его личным ценностям.

Напротив, процессуальная модель информированного согласия основывается на идее о том, что принятие медицинского решения — длительный процесс, и обмен информацией должен идти в течение всего времени взаимодействия врача с пациентом. Лечение здесь подразделяется на несколько стадий, которые могут быть охарактеризованы с помощью основных задач, которые они ставят:

установление отношений;

определение проблемы;

постановка целей лечения;

выбор терапевтического плана;

завершение лечения.

В этой модели пациент играет более активную роль по сравнению с относительно пассивной ролью в событийной модели.

В целом поворот к доктрине информированного согласия стал возможен благодаря пересмотру концепции целей медицины. Традиционно считалось, что первая цель медицины — защита здоровья и жизни пациента. Однако нередко достижение этой цели сопровождалось отказом от свободы больного, а значит, и ущемлением свободы его личности. Пациент превращался в пассивного получателя блага.

Главная цель современной медицины — благополучие пациента, и восстановление здоровья подчинено этой цели как один из составляющих элементов.

Уважение автономии индивида является одной из основополагающих ценностей цивилизованного образа жизни. Любой человек заинтересован в том, чтобы принимать решения, влияющие на его жизнь, самостоятельно.

Таким образом, сегодня самоопределение индивида есть высшая ценность, и медицинское обслуживание не должно являться исключением

Эвтаназия

Термин «Эвтаназия» происходит от греческих слов eu — «хорошо», и thanatos — «смерть», означая буквально «добрая», «хорошая» смерть. В современном понимании, данный термин означает сознательное действие или отказ от действий, приводящие к скорой и безболезненной (не всегда) смерти безнадежно больного человека, с целью прекращения некупируемой боли и страданий.

На практике применяется достаточно четкая классификация эвтаназии.

1) Medical decision concerning end of life (MDEL), или «медицинское решение о конце жизни». MDEL можно разделить на две большие категории:

a) Собственно эвтаназия — случаи активного участия врача в смерти пациента. Это, собственно, производимое врачом убийство больного с информированного согласия (см. выше) последнего;

b) Ассистируемый врачом суицид (Phisician assisted sucide — PAS), когда врач приготовляет смертельное лекарство, которое больной вводит себе сам.

2) Случаи, когда роль врача сводится к согласованному с пациентом отказу от назначений, позволяющих продлить жизнь больного, или же к осуществлению мер и/или увеличению доз облегчающего страдания лекарства (например, обезболивающего или снотворного), в результате чего жизнь больного сокращается. В основном — это прием опиоидных анальгетиков. Также, к данной группе следует отнести сознательное информирование безнадежно больного о смертельной дозе принимаемого им препарата.

В настоящее время в обществе имеется две противоположных подхода к проблеме эвтаназии: либеральный и консервативный. Сторонники каждого подхода приводят свои аргументы в пользу эвтаназии.

Сторонники эвтаназии, хотя бы в форме прекращения лечения, считают ее допустимой по нескольким соображениям:

Медицинским — смерть, как последнее средство прекратить страдания больного.

Заботы больного о близких — «не хочу их обременять собой».

Эгоистическим мотивам больного — «хочу умереть достойно».

Биологическим — необходимость уничтожение неполноценных людей из-за угрозы вырождения человека, как биологического вида, вследствие накопление патологических генов в популяции.

Принцип целесообразности — прекращение длительных и безрезультатных мероприятий по поддержанию жизни безнадежных больных, чтобы использовать аппаратуру для реанимации вновь поступивших с меньшим объемом поражений.

Экономические — лечение и поддержание жизни ряда неизлечимых больных требует применения дорогостоящих приборов и лекарств.

Последние три принципа уже широко использовались в фашистской Германии: государственная политика уничтожения «неполноценных», умерщвление тяжелораненых вследствие дефицита медикаментов и госпитальных ресурсов в конце войны.

Противники эвтаназии в любой форме приводят другие аргументы:

Прежде всего, религиозные моральные установки — «не убий» и «любовь к ближнему ради Бога» (самоочищение и путь к Спасению через заботу о тяжело больных людях).

Медицине известны редкие случаи самопроизвольного излечения рака, само развитие медицины суть борьба со смертью и страданием (изыскание новых средств и методов лечения).

При активной социальной позиции общества возможна практически полная реабилитация инвалидов с любой степенью ограничения возможностей, позволяющая вернуть человека к жизни как личность.

В целом, наиболее активными и последовательными противниками эвтаназии являются представители духовенства. Так, они рассматривают любой вид эвтаназии как убийство пациента врачом (в случае активной эвтаназии), или как попустительство самоубийству пациента (пассивная эвтаназия), что и в том, и в другом случае есть преступление законов, положенных Богом.

Ниже приводятся два примера из реальной жизни: скандал вокруг деятельности доктора Джека Кеворкяна (США) и исследование действительных причин смерти мужчин-гомосексуалистов, больных СПИДом, в Голландии.

Трагическая история, произошедшая в США и получившая огромный общественный резонанс: за период с 1990 по 1997 гг. в результате суицида, ассистированного доктором Джеком Кеворкяном наступила смерть нескольких десятков пациентов, больных различными формами рака, болезнью Альцгеймера, синдромом хронической усталости и др. неизлечимыми на сегодняшний день заболеваниями. Джек Кеворкян разработал специальное приспособление для введения яда в организм пациента, оно приводилось в действие, когда пациент сам нажимал особую кнопку, приводящую механизм в действие. И это только те случаи, которые расследованию удалось связать с личностью Джека Кеворкяна.

Установлено, что в Нидерландах 2,1% всех смертей предшествовало так называемое медицинское решение о конце жизни. Эвтаназия и PAS разрешены там, в ограниченных законом случаях, однако, правомерность их применения все еще обсуждается.

Многие исследователи полагают, что частота эвтаназии и PAS у больных СПИДом должна превышать официальные 2,1%. Обращает на себя внимание, проведенный Bindels анализ данных 131 мужчины-гомосексуалиста, которым в период с 1992 по 1995 г. был поставлен диагноз СПИДа, и умерших до 1 января 1995г. Два описанных выше варианта MDEL сравнивали со случаями естественной смерти, к которым относили умерших без какого-либо медицинского вмешательства, что также могло укорачивать жизнь больного.

Мультивариантный анализ показал, что 29 (22%) человек умерли в результате эвтаназии/PAS и 17 (13%) — в результате других MDEL, т. е. одна треть (!) этих мужчин приняла предложенные им медицинские решения о конце жизни.

Существенные статистически значимые различия были обнаружены в возрасте больных на момент постановки диагноза: в группе “эвтаназия/PAS” 72% пациентов были в возрасте 40 лет и старше, тогда как среди умерших естественной смертью таковых было только 38%. Это позволяет предполагать наличие относительного риска применения эвтаназии или ассистируемого суицида.

Возможным объяснением большей частоты MDEL в этой когорте следует считать осведомленность пациентов о течении СПИДа и неэффективности современных методов его лечения.

Приведенные выше факты говорят о готовности ряда врачей оказать содействие в ускорении наступления смерти и готовности некоторых категорий больных принять предложение врача об эвтаназии, что должно заставить общество серьезно задуматься о реальной угрозе того, что в скором будущем оно рискует обратиться к моральной модели, описываемой Ф. Ницше: «…Больной — паразит общества. В известном состоянии неприлично продолжать жить…».

Аборты, ЭКО и контрацепция.

Отношение к проблеме медицинского аборта неоднозначно со времен античности до наших дней. В «Клятве» Гиппократа (V в. до н.э.) четко сформулировано: «…Я не вручу никакой женщине абортивного пессария…». Напротив, Аристотель в «Политике» пишет, что если «…должен родится ребенок сверх положенного числа, то следует прибегнуть к аборту, прежде чем у зародыша появится чувствительность к жизни…». В «Клятве российского врача» и «Этическом кодексе российского врача», принятых на 4-й конференции Ассоциации врачей России в 1994г. отношение к искусственному прерыванию беременности никак не отражено.

Следует также отметить и юридический аспект данной проблемы. Сама операция искусственного прерывания беременности прошла путь от полного запрещения под страхом смертной казни до полной легализации в наши дни, как права женщины распоряжаться функцией собственного тела.

Революционным достижениями XX века является возможность контрацепции и искусственного оплодотворения. Контрацепция длительное время отвергалась христианством, которое признавало единственной формой предупреждения зачатия воздержание в браке. Это сформировало воззрения врачей, продержавшиеся до начала ХХ века, и только в конце нашего столетия врачебным сословием была принята официальная политика медицинской помощи по контрацепции. ЭКО была неоднозначно встречено духовенством, так как данная процедура, с одной стороны, вмешивается в сам процесс зарождения жизни, а с другой — все-таки позволяет иметь желанного ребенка в бесплодном браке. Нельзя не отметить, что христианские ученые даже самых либеральных взглядов признают только оплодотворение спермой мужа, так как, по их мнению, донорство в подобной ситуации угрожает разрушить сам институт семьи, освященный Богом.

Аборт и ЭКО тесно связаны со статусом эмбриона, со сроком, с которого следует считать его живым существом. В первом случае уничтожается всякий эмбрион, во втором уничтожаются «эмбрионы-дублеры».

С точки зрения католицизма со времен Ф. Аквинского «одушевление» происходит на 40-й после зачатия у мужчин и на 80-й день — у женщин. Врачи длительное время считали плод живым со времени его первого шевеления, регистрации сердцебиения. Несколько в стороне стоит вопрос жизнеспособности (способности выжить вне организма матери), связанный с формированием легочной системы (не ранее 20 недель от зачатия).

С точки зрения современной биологии и эмбриологии человек как биологический индивидуум формируется сразу после слияния родительских половых клеток, когда образуется неповторимый набор генов.

Таким образом, врач должен решить для себя вопрос «когда считать эмбрион человеком?», что бы произвести аборт или уничтожение «запасного» эмбриона, не нарушив заповеди «не убий».

Терапия фетальными тканями.

Терапия фетальными тканями представляет собой введение в лечебных целях тканей, взятых от плода, извлеченного в результате операции прерывания беременности на поздних сроках (аборты по социальным и медицинским показаниям). Вопрос об этичности подобных процедур следует рассматривать в контексте допустимости абортов вообще.

Таковы лишь некоторые примеры проблемы медицинской этики и деонтологии и их не всегда бесспорного, а нередко архисложного, решения. Для облегчения положения издавна составляются сводки правил поведения медиков, кодексы по медицинской этике и деонтологии. Следование им считается обязательным для врачей, других медиков и их корпораций. По существу уже «Клятва Гиппократа» может считаться сводом правил поведения врача, т. е. своего рода кодексом по медицинской этике и деонтологии и такие «клятвы», обещания и т. д. применялись в разных странах, как мы отмечали, давно. Со времени создания ООН и принятия Всеобщей декларации о правах человека (1948) стали более активно и системно разрабатываться международные медицинские этические кодексы. Среди них Женевская декларация (1948), Десять нюрнбергских правил (1947), Хельсинско-Токийская декларация (1964, 1975) и ряд последующих дополнений, пересмотров этих и других документов. Своего рода роль координатора такого рода кодексов взяла на себя Международная (Всемирная) медицинская ассоциация. Она со своей стороны предложила одобренный ею на III Генеральной ассамблее (Лондон, 1949) текст Международного кодекса медицинской этики, включивший в себя ряд положений Женевской декларации и др. В Женевской декларации, например, говорится, что врач торжественно обещает «посвятить свою жизнь служению человечеству», он не позволит «чтобы религия, национализм, расизм, политика или социальное положение оказывали влияние на выполнение долга»,(2,стр.23) «даже под угрозой» он не использует свои знания в области медицины «в противовес законов человечности». В Международном кодексе осуждается самореклама, завышение платы за медицинские услуги.

Международный кодекс стал своего рода эталоном для последующих национальных кодексов, в том числе кодекса самой большой корпоративной организации США — Американской медицинской ассоциации (АМА), Индийской медицинской ассоциации, медицинских этических кодексов Англии, Германии, Франции и др. Вполне понятно, что основное внимание в кодексах посвящено регулированию отношений врачей и пациентов с позиций этических проблем частной практики, условий оплаты за лечение, поведения врача в условиях господства частнопредпринимательских принципов, хотя многие положения такого рода кодексов содержат гуманные и заслуживающие внимания, прежде всего с профессиональной точки зрения, положения и требования. Так, в кодексе Индийской медицинской ассоциации осуждается, не допускается самореклама врачей через органы общественной информации, запрещается продажа лекарств собственного изготовления, не рекомендуются большие (более 60 х 90 см) вывески с указанием имени врача и его заслуг; запрещается публикация профессиональных сведений в общей печати, подборок хвалебных заметок и благодарственных писем больных; признается дурным тоном обсуждать недостатки и несовершенство медицинских служб в непрофессиональной среде и т. Д. Целый набор медико-деонтологических правил содержит Кодекс АМА — «Принципы медицинской этики», начиная с раздела I, в котором говорится: «Основной целью медицинской профессии является служение человечеству при полном уважении достоинства человека. Врач обязан заслужить доверие больных заинтересованностью в их излечении, преданностью им и использованием в каждом конкретном случае всех зависящих от него мер»(2,стр.43) Но и здесь большое внимание отводится правилам регулирования отношений врача и пациента в связи с вознаграждением труда медиков и защитой корпоративных интересов членов АМА.

Список литературы

1. Силуянова И.В., Современная медицина и православие.- М., Московское Подворье Свято-Троицкой Сергиевой Лавры», 1998г.

2. Медицинская этика и деонтология. — М.,1983

3. Деонтология в медицине. — М.,1988

4. Медицина и право. — М.,1999

Размещено на Allbest.ru

Медицинский работник это физическое лицо, которое имеет медицинское или иное образование, ведет трудовую деятельность в медицинской организации, в чьи обязанности входит осуществление медицинской деятельности, или физическое лицо, которое является индивидуальным предпринимателем и ведет деятельность в области медицины. Главной задачей является улучшение здоровья и сохранение жизни человека. Тем самым обуславливается бережное отношение к каждому пациенту. Медицинские работники, осуществляя трудовую функцию, в соответствии с Трудовым кодексом РФ (далее ТК РФ) имеют определенные обязанности работника и несут ответственность за нарушение дисциплины труда, правил внутреннего трудового распорядка.

При выполнении обязанностей «хранители здоровья» должны соблюдать правила медицинской этики. Однако существуют проблемы, связанные с профессиональной этикой медицинского работника, как на международном, так и на национальном уровне. Считается, что основные принципы медицинской этики сформулировал Гиппократ. Эти принципы следующие1 : 1. Принцип непричинения вреда, заботы о пользе пациента, доминанты интересов больного. 2. Принцип осторожного информирования пациента, допускающий его дезинформирование. 3. Принцип уважения к жизни, отрицательного отношения к эвтаназии, к пособничеству при самоубийстве, к абортам. 4. Обязательство об отказе от интимных связей с пациентами. 5. Принцип врачебной тайны и конфиденциальности. 6. Обязательства перед учителями. 7. Обязательство передавать знания ученикам и консультироваться с коллегами. 8. Обязательства профессионального и нравственного самосовершенствования и благопристойного поведения. Очевидно, что принципы, указанные Гиппократом ставят во главе права и интересы граждан. Исследуя правовую доктрину, складывается определенная картина профессиональной этики медицинских работников. И.В. Прихода, А.А. Рыбальченко в работе «Основы медицинской этики и деонтологии» отмечают, что для оптимального осуществления принципов медицинской деонтологии необходимы следующие условия: призвание, чувство такта, интеллект, гражданственность. Медицинский работник должен всегда помнить о больном, обладать способностью покорять и подчинять себе душу больного2 . Кроме этого, исследователь Т.А. Корнаухова солидарна с установками Гиппократа и считает, что основным принципом модели медицинской этики Гиппократа выступает сентенция «не навреди». Данный принцип выступает регулятором гражданской составляющей профессиональной этики врача3 . Также данную проблему исследовал

В. Н. Саперов в работе «Биоэтика или медицинская этика? Основные принципы медицинской этики», где он указывает, что принципы профессиональной этики медицинских работников содержат в себе следующие принципы: «Главное не навреди», «Делай добро», принцип уважения автономии пациента и принцип справедливости1 .

Помимо вышеуказанных исследователей проблема медицинской этики изучалась такими учеными, как Ярославцева А.В., Ганьшин И. Б., Шергенг Н. А. и др. Обращаясь к международным актам, регулирующим профессиональную этику медицинских работников, нужно сказать, что данному вопросу уделяется весьма немалое внимание. Так, в статье 3 Глобального кодекса Всемирной организации здравоохранения (далее ВОЗ) по практике международного найма персонала здравоохранения закреплено, что здоровье всех людей является важнейшим условием достижения мира и безопасности2 . Помимо этого, ВОЗ в международном кодексе медицинской этики заостряет внимание на том, что3 : ВРАЧ ДОЛЖЕН всегда поддерживать наивысшие профессиональные стандарты. ВРАЧ ДОЛЖЕН не позволять соображениям собственной выгоды оказывать влияние на свободу и независимость профессионального решения, которое должно приниматься исключительно в интересах пациента. ВРАЧ ДОЛЖЕН ставить во главу угла сострадание и уважение к человеческому достоинству пациента и полностью отвечать за все аспекты медицинской помощи, вне зависимости от собственной профессиональной специализации. ВРАЧ ДОЛЖЕН быть честен в отношениях с пациентами и коллегами и бороться с теми из своих коллег, которые проявляют некомпетентность или замечены в обмане.

Данные обязанности отвечают принципам этики, установленным в свое время Гиппократом, где интересы человека являются высшей ценностью. Что касается регулирования вопроса профессиональной этики на национальном уровне, нужно отметить, что Российская Федерация также уделяет этому огромное внимание. В соответствии с Конституцией РФ человек, его права и свободы являются высшей ценностью, а также каждый имеет право на охрану здоровья и медицинскую помощь4 . Указанные права человека и гражданина осуществляются посредством деятельности медицинских организаций и медицинских работников, которые должны соблюдать правила профессиональной этики.

Так, Кодекс профессиональной этики врача РФ закрепляет, что врач обязан оказать качественную, эффективную и безопасную медицинскую помощь. Он обязан учитывать преимущества, недостатки и последствия различных диагностических и лечебных методов. При отсутствии в медицинской организации необходимых условий и ресурсов врач обязан направить пациента в соответствующее медицинское учреждение1 . По нашему мнению, каждый медицинский работник должен качественно и эффективно выполнять свои обязанности, учитывая при этом особенность каждой конкретной ситуации. Помимо этого, немалое внимание уделяется врачебной тайне.

Статья 8 Кодекса профессиональной этики врача РФ содержит правило, что врачебная тайна относится ко всему, что стало известно врачу при выполнении им профессионального долга. Не допускается разглашение сведений, составляющих врачебную тайну, без разрешения пациента или его законного представителя, в том числе после смерти человека, за исключением случаев, предусмотренных российским законодательством. В данном акте, как и в других, регулирующих профессиональную этику медицинских работников различного уровня, высшей ценностью является честь и достоинство пациента, и указывается, что при лечении следует учитывать все особенности его личности и относиться с уважением к его личной жизни и праву на конфиденциальность2 . Помимо этого, следует отметить то, что разработан проект Кодекса профессиональной этики медицинского работника, который закрепляет обязанность добросовестного выполнения своих трудовых функций3 .

Также существует Федеральный закон «Об основах охраны здоровья граждан», который, в свою очередь, закрепляет правила профессиональной этики медицинского работника. Нужно обратить внимание на то, что невыполнение какой-либо обязанности работником, работающим по трудовому договору, или ненадлежащее выполнение трудовой функции в соответствии с ТК РФ влечет дисциплинарную ответственность в соответствии со статьей 192 ТК РФ4 . Так и несоблюдение медицинским работником норм профессиональной этики предусматривает дисциплинарную ответственность за уклонение или некачественное выполнение своих обязанностей5 . Но в последнем случае медицинский работник может быть привлечен помимо дисциплинарной к административной и уголовной ответственности, так как жизнь и здоровье человека это серьезно. Кодекс РФ об административных правонарушениях закрепляет в статье 13.11 «Нарушение установленного законом порядка сбора, хранения, использования или распространения информации о гражданах (персональных данных)»6 административную ответственность, и статья 137 УК РФ предусматривает ответственность за «Нарушение неприкосновенности частной жизни»7 , где под неприкосновенностью частной жизни понимается разглашение сведений, составляющих медицинскую тайну, лицом, которому эти сведения стали известны в связи с исполнением им служебных или профессиональных обязанностей. Однако, несмотря на ответственность, медицинские работники не соблюдают установленные нормы, что и является огромной проблемой. По данному вопросу имеет место широкая cудебная практика. Так, Хабаровским краевым судом вынесено апелляционное определение № 33-5145/2016 от 12 августа 2016 г. по делу №33-5145/2016 по делу о признании приказа о привлечении к дисциплинарной ответственности за несоблюдение преемственности в лечении, нарушение этических и деонтологических норм поведения врача незаконным. Решением Индустриального районного суда г. Хабаровска от 26 апреля 2016 года в удовлетворении исковых требований отказано.

Судебная коллегия Хабаровского краевого суда определила, что решение Индустриального районного суда г. Хабаровска от 26 апреля 2016 года по гражданскому делу по иску о признании приказа о привлечении к дисциплинарной ответственности незаконным, взыскании компенсации морального вреда оставить без изменения, а апелляционную жалобу без удовлетворения1 . Итак, профессиональная этика медицинских работников это важная составляющая правовых норм, регулирующих их деятельность, так как граждане, осуществляющие трудовую деятельность в области охраны здоровья и жизни человека должны строго соблюдать установленные правила для качественной и профессиональной помощи. Для обеспечения соблюдения правил профессиональной этики медицинских работников, мы считаем, что необходимо ужесточить нормы, закрепляющие ответственность за их нарушение

Ф.Ф. КАРИМОВА